Вместе с Буричем идею свободного стиха отстаивал Вячеслав Куприянов, интересный
поэт. Он был, пожалуй, единственным в советские времена, чьи верлибры издавали
книгами, – у остальных, я говорил, только вперемежку с благонамеренной
силлаботоникой.
Разве пишет Пушкин " Я вас люблю... Люблю..." Нет! Он пишет, - " Я Вас любил,
так искренне, так нежно, как дай Вам Бог!" Сразу в одной строке - описание
качества своего чувства, его исключительности, его неповторимости - и признание
поражения с надеждой на счастье любимой. Вот о чем надо писать, вот КАК надо
писать.
Провинция выглядывает из норки, как испуганный полевой зверок.
А столица,
накапливая постепенно впрок
европейскую спесь и легкий американский жирок,
начинает собой гордиться...
– то станет понятным, что обновление поэтической формы вполне возможно и в
рамках “регулярной” поэзии.
Очень многие сочиняют хокку или нечто подобное – эдакие “японески”, а в сущности
– род верлибрической миниатюры. Хотя есть среди них и пуристы, чтобы число
слогов непременно по-японски было: 5–7–5. Ну, я-то не пурист. У меня в верлибре
порой и вполне ямбическая строка затешется, мне это все равно, если не разрушает
основную форму. Хотя бывает, что мешает. Помню, раз пришли в голову совершенно
идеальные – в смысле по настроению и образу – две строки, но как на грех
чистейшим шестистопным ямбом, да еще и в рифму! А там этого ну никак нельзя было
оставить. Так я несколько дней маялся, чтобы ямб этот переломать, чтобы его там
не было. Так вот, из тех, кто очень серьезно, удачно и вольно работает в этой
квазияпонской манере назову Михаила Бару из подмосковного Пущино.
Эта книга, по-моему, должна бы выйти в Большой серии «Библиотеки поэта», где уже
есть прецедент издания антологии по ритмологическому признаку, - я имею в виду
«Русскую силлабическую поэзию XVII-XVIII вв.», вышедшую в 1970 году и сразу же
ставшую библиографической редкостью. Издание антологии классического свободного
стиха развеяло бы миф о том, что у русского свободного стиха нет традиции.