2.
Меркнут знаки Зодиака над просторами полей. Спит животное Собака, дремлет птица
Воробей. Толстозадые русалки улетают прямо в небо, руки крепкие, как палки,
груди круглые, как репа. Ведьма, сев на треугольник, превращается в дымок. С
лешачихами покойник стройно пляшет кекуок. Вслед за ними бледным хором ловят
Муху колдуны, и стоит над косогороми неподвижный лик луны...
"Освобождение" стиха доходит иной раз даже до отказа от знаков препинания, как
это принято в телеграммах.
Это, конечно, смело, экономно и может сильно обрадовать учеников
третьего-четвертого класса.
Только одно непонятно: зачем упразднять эти маленькие, честно поработавшие
значки, когда во всей организованной, членораздельной и музыкальной речи они все
равно присутствуют, ставь их или не ставь.
А. А.: Это не я, это оно само выбирает. Признаюсь тебе... Я вот –
профессиональный поэт: в том смысле, что занимаюсь в жизни только этим делом. Я
двух строчек “на заказ” написать не могу. Я не могу себе заказать ничего,
абсолютно!
Очень многие сочиняют хокку или нечто подобное – эдакие “японески”, а в сущности
– род верлибрической миниатюры. Хотя есть среди них и пуристы, чтобы число
слогов непременно по-японски было: 5–7–5. Ну, я-то не пурист. У меня в верлибре
порой и вполне ямбическая строка затешется, мне это все равно, если не разрушает
основную форму. Хотя бывает, что мешает. Помню, раз пришли в голову совершенно
идеальные – в смысле по настроению и образу – две строки, но как на грех
чистейшим шестистопным ямбом, да еще и в рифму! А там этого ну никак нельзя было
оставить. Так я несколько дней маялся, чтобы ямб этот переломать, чтобы его там
не было. Так вот, из тех, кто очень серьезно, удачно и вольно работает в этой
квазияпонской манере назову Михаила Бару из подмосковного Пущино.
А. Г.: Ты проводишь грань между верлибром и стихопрозой?