В свете всего сказанного выше, думаю, становится очевидной несостоятельность определений свободного стиха, которые дали А. Квятковский [1] и А. Жовтис [2]

3) Любовную лирику нельзя писать так называемым, простым языком. Мне все на это ссылаются. «Да мы же для пипла хотим сказать, зачем нам сложности?».
Запомните. Просто говорить о том, чего не понимаешь, - не получится. Если кто-то думает, что "Я вас любил" написано ПРОСТО, то мне его жаль. Это самое сложное стихотворение Пушкина, которое можно прочесть с 10 интонациями и каждый раз будет получаться новый смысл. В нем использованы - на 10 строк несколько метафор, несколько стилистических находок и несколько окказионализмов. Это вершина сложной поэтики. Оно не абстрактно, но все, что не абстрактно, кажется предельно простым. И если так воспринимать строки гения, то можно с тем же успехом смотреть сериалы, разлагая свои серые клетки физически и морально.

А. Г.: В каком смысле?

А. А.: Ну да: формализм и все такое. Жутко боялись. Меня, например, до середины 80-х как поэта не печатали. Пока я, еще юнцом, писал обычным манером, так целый “подвал” в “Комсомолке” набрали. А только я перешел на это самое, на “западную отраву”, – так сразу точка. Повертит редактор рукопись, даже вздохнет бывало – и глазки в сторону. “Вы уж нам лучше что-нибудь другое принесите...” Это было для них как джаз, как брюки-дудочки... Так что новые верлибры мы только в переводах читали, это допускалось. Была замечательная такая серия “Современная зарубежная лирика”, это через нее переводные верлибры входили в поэтический обиход. Там был редактором Владимир Бурич – сам изумительный поэт. Вот он-то в новое время и был, я думаю, первый настоящий:

А. Г.: Ну, с этим я не согласен. Для меня это – очень важная вещь...