вот распахнется
и шагну в пустоту”
– и непонятно, что там с какой стороны... Там есть элемент загадки: с какой стороны “двери” автор говорит.

Эта книга, по-моему, должна бы выйти в Большой серии «Библиотеки поэта», где уже есть прецедент издания антологии по ритмологическому признаку, - я имею в виду «Русскую силлабическую поэзию XVII-XVIII вв.», вышедшую в 1970 году и сразу же ставшую библиографической редкостью. Издание антологии классического свободного стиха развеяло бы миф о том, что у русского свободного стиха нет традиции.

А. А.: Кстати, современные литературоведы их даже на два “поджанра” делят: “короткий” и “длинный” верлибр. Действительно – разные художественные механизмы. Ну а что касается выбора, то в тот момент, когда рождается замысел, в общем-то, всегда понятно, какой формы он требует. Хотя бывает и так: кажется, что будет короткий, а потом смотришь – “переросло” в длинное... По крайней мере, на чем короткий верлибр построен – понятно: это всегда образ некий, или парадокс, когда вдруг тебе открывается какая-то новая сущность и требует запечатления.

"Освобождение" стиха доходит иной раз даже до отказа от знаков препинания, как это принято в телеграммах.
Это, конечно, смело, экономно и может сильно обрадовать учеников третьего-четвертого класса.
Только одно непонятно: зачем упразднять эти маленькие, честно поработавшие значки, когда во всей организованной, членораздельной и музыкальной речи они все равно присутствуют, ставь их или не ставь.

А. А.: Ну да: формализм и все такое. Жутко боялись. Меня, например, до середины 80-х как поэта не печатали. Пока я, еще юнцом, писал обычным манером, так целый “подвал” в “Комсомолке” набрали. А только я перешел на это самое, на “западную отраву”, – так сразу точка. Повертит редактор рукопись, даже вздохнет бывало – и глазки в сторону. “Вы уж нам лучше что-нибудь другое принесите...” Это было для них как джаз, как брюки-дудочки... Так что новые верлибры мы только в переводах читали, это допускалось. Была замечательная такая серия “Современная зарубежная лирика”, это через нее переводные верлибры входили в поэтический обиход. Там был редактором Владимир Бурич – сам изумительный поэт. Вот он-то в новое время и был, я думаю, первый настоящий: