А. А.: Я знаю, многие пишут верлибры именно так – это своего рода медитация. Но, честно сказать, они редко удаются. Поэзия, на мой взгляд, вообще требует скорее предельной концентрации чувства, чем самозабвения. И такой самозапущенный механизм чаще порождает под видом стихов довольно однообразные тексты. Впрочем, каждый ведь пишет по-своему...

Очевидно, строгий и точный размер был нужен ему для того, чтобы выделить в потоке современного, грубоватого, подчас озорного просторечья торжественные строчки, обращенные к будущему.
В этом сочетании вольного стиха с правильным стихотворным размером есть своя новизна. Маяковский и тут остается новатором.

А. Г.: Почему тогда в русской поэзии был долгий провал, непопулярность свободного стиха, и почему больше писали рифмованным, ритмическим стихом? Почему это произошло в русской поэзии? В советское время, в сталинскую эпоху, было даже политически опасно писать верлибром. Вот почему произошел, так сказать, такой длительный период выпадения? И только сейчас некоторые возвращают верлибр или возвращаются к нему, причем, насколько я знаю, за несколькими исключениями, – часто неудачно. Люди или не умеют, или мощной школы нет?

В искусстве вполне законна и даже неизбежна смена течений, школ, стилей. Но ошибочно думать, что эта эволюция происходит с той же быстротой и легкостью, с какой "рок-н-ролл" сменяет "буги-вуги".

Но вот стихотворение написано. Рифма сыграла свою роль. И тогда в акте читательского восприятия рифма начинает проявлять новые 4 свойства. Каковы же они?