В свете всего сказанного выше, думаю, становится очевидной несостоятельность
определений свободного стиха, которые дали А. Квятковский [1] и А. Жовтис [2]
Сейчас верлибром много пишут, особенно молодые, но серьезных результатов почти
нет: чаще у них выходит, по Пушкину, именно что “плохая проза” – под видом
“новой искренности”. Эдакая регистрация чего ни попадя, вроде песен акына.
Никакой поэт не служка и не “орудие” языка. Язык – его инструмент и материал. И
верлибр, обходящийся без многих вторичных признаков поэтической речи, как раз
потому возможен, что поэзия следует законам, лежащим глубже законов языка.
Другое дело, что при любой работе и к свойствам материала и к инструменту
прилаживаешься.
Казалось бы, проблему естественности интонации можно решить, если писать
стихотворения, строки которых содержат разное количество стоп. Но это так
кажется: в разностопных стихах тоже содержится ряд литературных ассоциаций. Ведь
разностопные размеры уже несколько веков закреплены за определенным жанром —
басней, и это необычайно снижает область их применения.
Послушай, дедушка, мне каждый раз,
Когда взгляну на этот замок Ретлер,
Приходит в мысль: что, если это проза,
Да и дурная?.. (3)