Таким же пустым и голым оставляет мнимое новаторство дом, в котором живет
поэзия.
Разрушение производит подчас почти такой же эффект, как и созидание. Но
сенсация, вызываемая разрушением, недолговременна. Она забывается, и в конце
концов остается только пустое место.
В определенном смысле писать верлибром сложнее. Традиционные стихи прокладывают
“рельсы” не только читателю, но и автору: сама работа с размером, подбор рифмы
часто ему подсказывают – это своеобразный “brain storm”, где стимулом
оказываются размер и рифма, они “сами” порождают новые образные ходы, которых
изначально в голове не было. Думаю, когда Бродский говорил, что “пишущий
стихотворение пишет его потому, что язык ему продсказывает или просто диктует
следующую строчку” и что “поэт... порой оказывается очень удивлен тем, что
получилось, ибо часто получается лучше, чем он предполагал, часто мысль его
заходит дальше, чем он расчитывал”, – он описывал именно этот вот процесс. И,
боюсь, принимал за “диктат языка” – “диктат” силлаботоники.
Фрагменты или длинноречевой поток – как этот выбор определяется?
б) жёсткое ограничение по поэтике. В потоковом стихе нельзя пользоваться
раскидистыми поэтическими метафорами и избыточными (пусть и минимально)
описаниями. Всякие гиперболы и синекдохи тут не прокатят. Текст должен быть
максимально внятный и прозрачный по смыслу, в нём должно быть явное действие,
выстроеное по чётким драматургическим канонам (завязка-развитие-кульминация).
Стих-настроение в прозоформе обречён на неудачу.
Итак, проза воспринимается человеком словами, стихи - фонемами. Первый способ
определённо быстрее и энергоэкономичнее. Человек видит нечто, написанное в форме
прозы, и начинает читать его со скоростью, ориентированной на слова целиком.
Где-то на втором предложении он замечает некую подставу - идёт лишняя
информация. За несколько наносекунд определяется её суть - это ритм; идёт оценка
её важности - случайно это или нет, мешает ли, является ли дополнением;
принимается решение о смене восприятия. Глаза возвращаются к началу текста и
человек читает его снова, медленнее и по-другому оценивая. Рифма, наличествующая
в таком тексте, - частный случай его единого ритма и весьма помогает делу,
обозначая необходимые ключевые паузы.
На "прозовой" обычной скорости это не воспримешь, придётся волей-неволей
ползти медленно - но и войдёт больше. Много такого добра не прочтёшь в один
присест - от непривычной работы мозги устают быстрее.