Ты когда-то учил меня
Марс находить на небе.
Ты давал подержать на ладони
Пистолет “ТТ”...
Я почти забыл тебя.
Только помню кавалерийскую шинель
Да зубчатые, как будто бы из часового механизма,
Колесики шпор...
– и т. д. И только гораздо позже понял, что, за исключением первых четырех строк, все оно до конца написано верлибром, а тогда мне это и в голову не приходило, да и слова такого я не слышал.

А. Г.: Я поделюсь своим опытом. Когда я работаю с рифмованным стихом, мне может прийти в голову одна строчка, или одна строфа. И эта вот конструкция у меня уже в воздухе, она уже есть. Я знаю ее, я могу не волноваться, я могу ее записать или просто запомнить и потом с ней работать. Со свободным стихом так не получается. Потому что энергетика и есть сама его внутренняя структура. Для верлибра, у меня во всяком случае, обычно должен быть очень сильный энергетический, одномоментный выброс. Лучше всего, сильнее всего получается, когда садишься и, почти не думая, записываешь этот речевой поток. То есть физиология – разная.

А.А.: А “несерьезный”, неподготовленный читатель – и того хуже. Это понятно. Регулярный стих доступней: он как бы прокладывает рельсы для восприятия.

Мне интересно другое. Мне интересно, как в любви отражается мир. Многообразный, поэтический. Мне интересна оригинальность чувства, и эта оригинальность должна, обязана быть предметом работы автора.

А.А.: А “несерьезный”, неподготовленный читатель – и того хуже. Это понятно. Регулярный стих доступней: он как бы прокладывает рельсы для восприятия.