Всякий маменькин сынок,
Всякий обирала,
Модных бредней дурачок
Корчит либерала. (1)

Другие два вида аномалий — гиперметр (внесхемное присутствие слога) и гипометр (внесхемное отсутствие слога) — приводят к нарушению метра, так как они вызывают увеличение или уменьшение объема стопы.

1) Любовная лирика очень сложна. Хрестоматийные стихи, - творения Эрато, - актуальны веками и пополнение сюда прибывает очень медленно. Стихи Пушкина о любви известны всем, Лермонтова - многим, Блока - избранным, Бродского - почти никому. А ведь Бродский не ребенок, но обычно его любовную лирику не цитируют. Почему? Очень просто - так как выражение чувства предельно сложно и связано у читателя со стандартами. Попробуй, говорит читатель, перепрыгни "Я вас любил"... И он прав. Наполовину. Конечно же, Бродский пишет не хуже Пушкина, просто последний нам знаком с детства, то есть он был с нами во время периода чувственного познания мира. Это многое обусловливает.

Итак, проза воспринимается человеком словами, стихи - фонемами. Первый способ определённо быстрее и энергоэкономичнее. Человек видит нечто, написанное в форме прозы, и начинает читать его со скоростью, ориентированной на слова целиком. Где-то на втором предложении он замечает некую подставу - идёт лишняя информация. За несколько наносекунд определяется её суть - это ритм; идёт оценка её важности - случайно это или нет, мешает ли, является ли дополнением; принимается решение о смене восприятия. Глаза возвращаются к началу текста и человек читает его снова, медленнее и по-другому оценивая. Рифма, наличествующая в таком тексте, - частный случай его единого ритма и весьма помогает делу, обозначая необходимые ключевые паузы.

На "прозовой" обычной скорости это не воспримешь, придётся волей-неволей ползти медленно - но и войдёт больше. Много такого добра не прочтёшь в один присест - от непривычной работы мозги устают быстрее.

1.
Февраль. Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд, пока грохочущая слякоть весною черною горит. Достать пролетку. За шесть гривен, чрез благовест, чрез клик колес, перенестись туда, где ливень еще шумней чернил и слез. Где, как обугленные груши, с деревьев тысячи грачей сорвутся в лужи и обрушат сухую грусть на дно очей. Под ней проталины чернеют, и ветер криками изрыт, и чем случайней, тем вернее слагаются стихи навзрыд.