Его убийца хладнокровно
Навел удар... спасенья нет:
Пустое сердце бьется ровно, -
В руке не дрогнул пистолет.
Я даже помню тот миг, когда меня осенило. Был февраль 1970 года, я шел среди
сугробов по Арбату, и, как сейчас помню: в стеклянной будке сидел
мальчишка-чистильщик обуви и читал толстую книгу, кажется, “Три мушкетера”, и
шел снег... И во всем этом был какой-то поэтический смысл: сложилась картинка,
которая тут же юркнула куда-то, исчезла, будто нырнула в сугроб. И я понял, что
вся штука в том, что ее словесный эквивалент уже обладает ритмом, и ритм этот
значим и непереводим ни в какой заданный размер, а если его не мучить, то и эта,
и любая другая “картинка” – запишется словами, и все сохранится. Я попробовал. С
тех пор я пишу верлибром.
Начиная говорить о любовной лирике, всегда сталкиваешься с проблемой
неприятия прописных истин. Будь вы хоть Пушкин - никто не станет слушать.
Заранее подведем итог - игры в поэзию для большинства людей важнее, чем поэзия.
Думаю, этого достаточно, чтобы признать необходимость тонкого подхода к самому
изложению вышеназванных прописных истин, и к их маскировке под революционные
новшества. И все это – для людей, ровно настолько влюбленных в себя, чтобы не
читать данного эссе. Тяжела доля эссеиста.
Что до меня, то “механизм” почти тот же, что ты назвал, говоря про
силлаботонику. Только вместо строчки или строфы фиксируется первоначально некая
“поэтическая идея”. У меня есть верлибры, которые я писал по два, по три года,
добавляя по строчке, по слову, но “идея” уже изначально была... При публикациях
я стихи не датирую, а для себя помечаю даты – и как раз не временем завершения,
отделки, а моментом появления первого наброска, в котором и содержится замысел.
Вот, например, не так давно у меня вышла в “Вестнике Европы” поэма об Иване
Мичурине – опыт написанной свободным стихом сюжетной поэмы. Так вот, меня
Мичурин заинтересовал, когда я побывал в его доме в Мичуринске. А потом был
момент, когда я понял, как это должно быть: у меня всего три слова было, и эту
дату я под ними поставил. А потом писал два с половиной года. В этих трех словах
и содержалась поэтическая идея, хотя ее сложнее сформулировать, чем в случае с
ритмическим стихом: там в строке разом задается и настроение, и темп, и ритм.
Здесь задается, я бы сказал, соотношение образов, и ты этот момент четко
ощущаешь. А потом это стихотворение растет, как дерево... Я его пишу точно так
же, как писал бы ямбом или хореем, только обычно гораздо дольше. Хотя бывают
случаи, когда оно возникает сразу почти целиком. Но это редко.
Таким образом, граница между свободным стихом и крайними формами межкласса
полистопных стихов теоретически неоспоримо существует, но в творческой практике
соблюдать ее очень трудно. Да в этом и нет никакой необходимости.
.jpg)
