А. А.: Кстати, современные литературоведы их даже на два “поджанра” делят:
“короткий” и “длинный” верлибр. Действительно – разные художественные механизмы.
Ну а что касается выбора, то в тот момент, когда рождается замысел, в общем-то,
всегда понятно, какой формы он требует. Хотя бывает и так: кажется, что будет
короткий, а потом смотришь – “переросло” в длинное... По крайней мере, на чем
короткий верлибр построен – понятно: это всегда образ некий, или парадокс, когда
вдруг тебе открывается какая-то новая сущность и требует запечатления.
Какие могут быть причины выбора такой формы - могу лишь предположить. "Так
написалось", нужен контраст "между стихом и стихом", не хочется рвать
предложения, нужно резко затормозить читателя на странице... Сам я так никогда
не писал.
В любом случае, техника эта довольно опасная и малопредсказуемая.
А. А.: Я тоже люблю это стихотворение, но его остальные стихи – гениальны, а это
– просто хорошее. Хотя там есть потрясающие места... Не в этом дело! Для него
это был случай, поэтики – не создано. Первый, кто создал – и гениальную –
Хлебников. А если брать советские времена... У нас писали верлибром довольно
многие: Самойлов, Солоухин, Левитанский, Вознесенский (официально признанным
традиционным поэтам иногда позволяли побаловаться верлибром), но все это тоже
спорадически. Вот Винокуров, я уже упомянул, свою поэтику в этой технике создал.
Но это им дозволялось, так сказать, “между ямбов”.
Ещё хуже, когда стихотворение о любви превращается в письмо другу или подруге. У
меня, как у человека культурного, сразу возникает ощущение брезгливости. Зачем
мне это читать? Разве интересно копаться в чужих чувствах?
Конечно, интересно, скажет кто-то, так как каждое чувство оригинально. Но какая
же, простите, оригинальность, может заключаться в личном любовном послании? Ее
там не может быть по определению, так как это не литература, это
чувствоописание, и мы все отлично знаем, что, когда не влюблен, присутствие в
одном помещении с парой воркующих "идиотов" - самая отвратительная ситуация в
мире.
А. Г.: Почему тогда в русской поэзии был долгий провал, непопулярность
свободного стиха, и почему больше писали рифмованным, ритмическим стихом? Почему
это произошло в русской поэзии? В советское время, в сталинскую эпоху, было даже
политически опасно писать верлибром. Вот почему произошел, так сказать, такой
длительный период выпадения? И только сейчас некоторые возвращают верлибр или
возвращаются к нему, причем, насколько я знаю, за несколькими исключениями, –
часто неудачно. Люди или не умеют, или мощной школы нет?