В искусстве вполне законна и даже неизбежна смена течений, школ, стилей. Но ошибочно думать, что эта эволюция происходит с той же быстротой и легкостью, с какой "рок-н-ролл" сменяет "буги-вуги".

Из москвичей в последние годы, на мой взгляд, заметно продвинулся Александр Рапопорт. Хотя он не всё верлибром пишет, у него и в традиционной технике хорошие стихи.

А. А.: Да, он естественен для нашего языка. По крайней мере, это не искусственная калька с французского или, скажем, английского. Т.е. свободный стих отчасти явился привнесенным нововведением в том смысле, что зарубежный стихотворный опыт подсказал новым поэтам возможности его использования. Но он не был чужероден и лег на готовую почву. Ведь не все же прививается – вот силлабика, я думаю, неспроста не привилась. Или, к примеру, гекзаметр. И той, и другим у нас пишут время от времени, но, так сказать, “умышленно” пишут. А силлаботоника, кстати говоря тоже “привозная”, гениально легла на язык, оказалась для русского естественной – в этом-то смысле Бродский прав: язык диктует! Она до того естественна, что, как ты помнишь, Васисуалий Лоханкин разностопным ямбом просто разговаривал. Вообще, двустопный, особенно ямбический, стих замечательно ложится в структуру русского языка, совпадая со средней протяженностью слова. Настолько хорошо, что любой более или менее понаторевший человек способен на спор буквально через десять минут выражать свои мысли только разностопным ямбом. Это очень просто.

Конечно, можно говорить о паузе между опытами Серебряного века и новой востребованностью верлибра в 1960-е – 80-е. Отчасти этот перерыв правда связан с идеологией, с агрессивно-примитивной советской эстетикой. Но я не уверен, что дело только в них. В американской поэзии, если я верно понимаю, тоже пролегла изрядная пауза между Уитменом и повальной верлибризацией последних десятилетий. Во всяком случае, у нас верлибр в ХХ веке оказался не единственной – и далеко не самой распространенной – формой модернизации стиха не только по идеологическим причинам. В свободной от такого давления эмигрантской поэзии его и вовсе практически не было.

Хана, правда? Сами того не замечая, мы пытаемся проговорить внутри себя эту белиберду. Потому что стихи - их надо "асиливать".