По-настоящему второе слово рифмопары всегда должно быть подобрано таким образом,
чтобы обмануть рифменное ожидание.
А вот Заболоцкий - легко и непринуждённо.
Никакой поэт не служка и не “орудие” языка. Язык – его инструмент и материал. И
верлибр, обходящийся без многих вторичных признаков поэтической речи, как раз
потому возможен, что поэзия следует законам, лежащим глубже законов языка.
Другое дело, что при любой работе и к свойствам материала и к инструменту
прилаживаешься.
Вообще, отдельных ярких верлибров довольно много. Но серьезных сложившихся
поэтов – со своей поэтикой – наперечет. Впрочем, то же ведь и в традиционных
стихах. Соотношение тут примерно одинаковое, но последовательно работающих в
технике свободного стиха профессиональных поэтов (я не говорю про дилетантов,
там иная статистика) приметно меньше. Да и история у русского верлибра, как мы
уже говорили, куда короче. И такого крупного и всеобъемлющего явления, каким,
например, был Уитмен в американской или Аполлинер во французской, в ней нет. Это
может быть делом будущего. Хотя предсказать, каким будет следующий великий, –
нельзя. Вот, Бродский наш последний по времени великий поэт, не так ли? А кто
окажется следующим, и будет ли он писать акцентным стихом, ямбом, гекзаметром
или верлибром – я предсказать не берусь. А если бы это можно было угадать, то
было б неинтересно.
По всем пунктам данной проблемы существует изрядное количество предрассудков
и мифов. Попробую кое-что прояснить. Поиски места свободного стиха в системе
русского стихосложения привели меня к идее всеобщего обследования
ритмологических признаков стиха и их последующей графической записи. В итоге
получилась вышеприведенная таблица «Ритмологическая характеристика текста,
состоящего из двух авторских строк (стихи)». Становится ясно, что свободный стих
— это дисрифменный дисстопный стих. Справа он граничит с рифменным дисстопным
стихом своего же класса, а снизу с «дольником» или, в моей номинации, с
нерифмованными стихами межкласса полистопных стихов.
Отсутствие авторского права на рифму открывает путь к девальвации персональных
художественных открытий в этой области, к превращению «смысловых прямых»,
связанных с нею, в банальность. Таким образом, хочет или не хочет того
конвенциональный поэт, последующие поколения поэтов обворуют его и оглупят. В
этом смысле и надо понимать высказывание Н. Асеева: чем больше наследников, тем
меньше наследство.