Метрические стихи, в которых, наряду с факультативными аномалиями усложнения,
имеются аномалии нарушения, относятся к межклассу полистопного (биполярного)
стиха.
В определенном смысле писать верлибром сложнее. Традиционные стихи прокладывают
“рельсы” не только читателю, но и автору: сама работа с размером, подбор рифмы
часто ему подсказывают – это своеобразный “brain storm”, где стимулом
оказываются размер и рифма, они “сами” порождают новые образные ходы, которых
изначально в голове не было. Думаю, когда Бродский говорил, что “пишущий
стихотворение пишет его потому, что язык ему продсказывает или просто диктует
следующую строчку” и что “поэт... порой оказывается очень удивлен тем, что
получилось, ибо часто получается лучше, чем он предполагал, часто мысль его
заходит дальше, чем он расчитывал”, – он описывал именно этот вот процесс. И,
боюсь, принимал за “диктат языка” – “диктат” силлаботоники.
Поэзия неспроста обросла своими “вторичными” признаками – многообразными
размерами, изощренной рифмой. Подчеркивая внутреннюю ритмику стиха, они не
только расширили выразительные возможности (правда, приметно стирающиеся при
злоупотреблении), но и серьезно облегчают восприятие поэтической природы текста.
Я не думаю, что можно обрести настоящих читателей верлибра, минуя традиционные
стихи. Полагаю даже, что поголовный переход на верлибр отчасти и привел в
англоязычных и франкоязычных странах к почти полной потере читателя стихов
вообще.
В заключение предлагаю стиховедам отказаться от термина «верлибр» (фр. — vers
libre), как не вполне точного. Дело в том, что из-за просодических особенностей
французского и русского языков французский верлибр и русский свободный стих
ритмологически не идентичны. В Польше, Чехословакии, Англии, ГДР и других
странах либрический стих уже давно называется терминами, по той же причине
созданными на основе национальных языков.
Очень многие сочиняют хокку или нечто подобное – эдакие “японески”, а в сущности
– род верлибрической миниатюры. Хотя есть среди них и пуристы, чтобы число
слогов непременно по-японски было: 5–7–5. Ну, я-то не пурист. У меня в верлибре
порой и вполне ямбическая строка затешется, мне это все равно, если не разрушает
основную форму. Хотя бывает, что мешает. Помню, раз пришли в голову совершенно
идеальные – в смысле по настроению и образу – две строки, но как на грех
чистейшим шестистопным ямбом, да еще и в рифму! А там этого ну никак нельзя было
оставить. Так я несколько дней маялся, чтобы ямб этот переломать, чтобы его там
не было. Так вот, из тех, кто очень серьезно, удачно и вольно работает в этой
квазияпонской манере назову Михаила Бару из подмосковного Пущино.